Голос Левитана для нас и сегодня - один из символов Великой Отечественной войны и Великой Победы, с ним неразрывно ассоциируется первая половина ХХ века и достижения советской эпохи. Московский журналист, житель Гагаринского района ЮЗАО Юрий Владимирович Белкин более двадцати лет дружил с легендарным диктором радио Юрием Борисовичем Левитаном, став впоследствии его биографом. В этом номере Юрий Белкин делится с читателями нашей газеты воспоминаниями Ю.Б. Левитана о работе на радио в годы военного лихолетья (фото из архива автора).
Диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан (справа) и журналист Юрий Белкин.
- В то воскресное утро 22 июня я был дома, - рассказывал Юрий Левитан. - Вдруг звонок: "Срочно приезжайте на работу". Что там могло произойти? Я помчался в Радиокомитет. Меня поразили лица сослуживцев: растерянные, мрачные. И только тут я впервые услышал слово "война".
В редакции не умолкали нервные, прерывистые зуммеры:
- Киев бомбят, вы слышите меня?
- Над Минском немецкие самолеты, - кричал корреспондент на другом конце провода.
- Говорит Каунас, город горит…
И среди этих лихорадочных звонков резко и требовательно зазвонил кремлевский телефон: "Готовьтесь. В 12 часов будет важное правительственное сообщение".
В полдень Левитан объявил выступление В.М. Молотова - и вся страна узнала о случившемся. Потом правительственное заявление предстояло читать диктору. Левитан у микрофона. Бешено колотится сердце. Начинать невыносимо трудно. Он собирает всю волю и включает микрофон: "Внимание! Говорит Москва! Граждане и гражданки Советского Союза. Передаем заявление советского правительства".
Заявление короткое - несколько печатных страничек, а читать их нет сил. К горлу подкатывает комок. Левитан замолкает. Он молчит секунду, вторую, третью. Из аппаратной тревожно замигал сигнал: "Почему молчите?" И Левитан снова включает микрофон: "Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…".
С этого дня целых 1418 дней и ночей Радиокомитет работал по законам военного времени. В кармане у Юрия Борисовича всегда лежал пропуск, разрешающий ему передвигаться по Москве в любое время суток. Его могли вызвать на радио каждую минуту, днем и ночью. Левитан обязан был, где бы он ни находился, звонить по телефону и докладывать руководителям редакции радио о месте своего пребывания, чтобы с ним можно было связаться на случай, если появлялась необходимость прочитать экстренное сообщение.
"Радиостудия находилась на втором этаже дома 7 на улице Горького, - рассказывал Левитан. - Там, где много лет находился Центральный телеграф. Первые сводки с фронта были тяжелыми: окружен Ленинград, оставлен Киев, прорвана наша оборона на Западном фронте. Представляете, какое у нас было состояние. Иногда навертывались слезы. Но сожмешь кулаки, наберешься сил, переломишь себя и читаешь сводки Совинформбюро сдержанно, как бы на одной ноте… А нередко читаешь текст, и вдруг загорается красная лампочка-сигнал. Это значит, что немецкие самолеты прорвались к Москве. Тут же объявляешь: "Граждане, воздушная тревога!", - короткая пауза, и снова продолжаешь чтение, как будто бы это тебя не касается. Иногда грохот такой стоял, что собственного голоса не слышишь. Но дикторы привыкли ко всякому…"
Однажды бомба угодила в радиокомитет, который к тому времени размещался на Путинках, в здании, расположенном за кинотеатром "Россия". Дом задрожал. Зазвенели разбитые стекла. Свет погас. Студии погрузились в темноту. Передачи прервались. Фашистское радио тотчас же объявило: "Большевистский радиодом разрушен". К счастью, бомба не взорвалась. И уже через четверть часа в эфире снова прозвучал на весь мир голос московского радио, голос Левитана.
- Ноябрьские торжественные собрания в 1941-1942 годах проходили не в Большом театре, как обычно, а в метро, на станции "Маяковская", - рассказывал Юрий Борисович. - Рядом с президиумом стоял вагон с расположенной там радиостудией. Из окна мы наблюдали за происходящим и вели передачи. Здесь же, в метро, находился Генеральный штаб и кабинет Верховного Главнокомандующего…
Юрий Левитан и любимец зрителей и слушателей народный артист РСФСР Марк Бернес.
Советской разведке стало известно о планах гитлеровского командования в отношении лично Левитана. На стол начальника разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии Голикова легло следующее донесение: "В ночь с 3 на 4 июля в районе села Константиново перехвачена диверсионная группа в составе 8 человек, переодетых в форму командиров Красной Армии. Группа имела целью проникновения в г. Москва для осуществления диверсионного акта в помещении Московского радио. Основной задачей группы было уничтожение диктора Московского радио Левитана". Исполнителям акции обещалось двести тысяч марок. До нашей разведки доходили сведения и другого рода, якобы руководитель немецкой пропаганды Геббельс намеривался выловить Левитана, привести его в Германию и заставить читать сообщение о разгроме немецкой армией Советского Союза, о захвате Москвы. В эти самые тяжелые для нашей столицы дни Юрия Левитана эвакуировали из Москвы в Свердловск. В подвальном помещении одного из неприметных домов города находилась радиостудия. Здесь Левитан работал и жил. Сводки Совинформбюро передавались сюда по телефону. Никто и представить себе не мог, что фраза, с которой начинались сообщения с фронта "Говорит Москва", произнесены вовсе не из Москвы, а из Свердловска. Но как только наши войска отогнали немцев от столицы, диктор снова вернулся домой. Гитлеровским планам не суждено было сбыться. О победе советской армии под Москвой сообщило не германское радио, а такой долгожданный и родной голос диктора Юрия Левитана.
…В годы войны у Юрия Борисовича было немало памятных встреч в студии радио со знаменитыми артистами, писателями, с приезжавшими с фронта в Москву солдатами, офицерами, генералами. Их приглашали выступить по радио. Так в сорок четвертом году диктор встретился в студии с легендарным летчиком, трижды героем Советского Союза Александром Покрышкиным. Он очень боялся выступать перед микрофоном. Левитан подбадривал его, предложил пройти в соседнюю студию и сказать все, что он захочет. И когда они вошли в эфирную студию, Покрышкин выступил прекрасно. Вышел он, правда, из студии весь потный, красный и в сердцах сказал Юрию Борисовичу: "Мне легче было бы еще пару-тройку самолетов сбить, чем у вашего микрофона выступать".
В радиостудии - диктор Юрий Левитан и прославленный летчик Александр Покрышкин, которому в этот день вручили третью Звезду Героя Советского Союза (1944 год).
Левитану на радио приходили целые мешки писем от фронтовиков. В одном из них солдат написал диктору: "Юрий Борисович, берегите голос. Мы идем дальше на Запад. Работы вам прибавится". Другой поведал о том, как диктор спас ему жизнь. Дело было так: на острове Рыбачьем солдат охранял военный склад. Вдруг услышал из соседнего помещения голос Левитана и пошел на минутку послушать новое сообщение. А в это время над островом пролетали немецкие самолеты и сбросили бомбы. Одна из них угодила прямо в склад. "Вот так, благодаря вам, - писал солдат, - я остался жив".
А вот еще одна невероятная военная история от Юрия Левитана. Однажды председатель радиокомитета вызвал его к себе и попросил прочитать в сводке следующий текст: "Белорусский партизанский отряд под командованием товарища С. освободил девять населенных пунктов". Диктор прочитал и забыл. И долгое время не знал, что на самом деле кроется за этой фразой. Оказывается, наше командование направило в тыл врага разведывательно-диверсионный отряд. Ребята были одеты в немецкую форму, снабжены надежными документами. Они выпрыгнули из самолета на парашютах в нужном месте и… попали в расположение партизан. А те, приняв их за вражеский десант, взяли их в плен и по законам военного времени намеревались расстрелять. Что было делать? И выдавать себя нельзя, вдруг среди партизан окажется предатель, и жизнь все-таки одна. "Фрицы" запросили встречи с командиром партизанского отряда. Командир, прежде чем расстрелять врагов, решил напоследок их все-таки допросить, поинтересоваться полезной информацией. Каково же было его удивление, когда "немцы" вдруг заговорили на чистейшем русском языке. Пленные уверяли, что они "свои", советские, что у них особое, секретное задание от командования. Им никто не верил. И тогда один из "фрицев" сказал: "Дайте нам какую-то свою условную фразу, пароль, мы свяжемся с Москвой, и вы услышите эту фразу в сводке Совинформбюро". Партизаны такую фразу дали. И действительно в указанное время эта фраза прозвучала по радио, зачитанная в сводке диктором Левитаном. Только тогда наши бойцы окончательно поверили, что перед ними свои.
Юрий Борисович Левитан узнал о своей роли в этой истории лишь после войны из письма одного из "диверсантов". Подобных писем дома у диктора хранилось целых два чемодана. Левитан жил очень скромно. Ни антикварной мебели, ни дорогих картин, ни богатой библиотеки у него не было. Эти два чемодана с письмами он считал самым ценным.
За время войны Юрий Борисович Левитан прочитал около двух тысяч сводок Совинформбюро и более 120 экстренных сообщений "В последний час". Из его уст наш народ узнал о начале самой страшной в истории человечества войны, он же сообщил миру и о Великой Победе.
И надо же было такому случиться: в последний день войны в жизни Юрия Борисовича Левитана произошло событие, которое чуть не обернулось трагедией. Об этом до сих пор мало кому известно. Вот как об этом рассказал сам диктор: "9 мая 1945 года мне выпало счастье прочитать Приказ Верховного Главнокомандующего за № 369 о победоносном завершении Великой Отечественной войны, о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии и о проведении по этому поводу праздничного салюта. Вечером меня вызвали в Кремль и вручили текст приказа. Его надлежало прочитать в 21 час 50 минут, а в 22 часа должны были произвести артиллерийский салют - 30 залпов из 1000 орудий. До эфира оставалось полчаса. Я положил приказ две странички текста - в боковой карман пиджака и направился в студию. Она находилась тут же, через площадь, в здании ГУМа. Вместе с сотрудником охраны мы вышли из Спасских ворот Кремля и ахнули. На Красной площади бушевало настоящее людское море. Повсюду радостные, счастливые лица, поцелуи, объятия, то там, то тут звучат гармошки, в воздух подбрасывают военных, небо бороздят яркие лучи прожекторов. Несколько метров мы взяли с боем, ну, а дальше - никак. "Товарищи, дайте пройти, пропустите, - кричим мы. - Нам нужно срочно, по делу!" А нам отвечают: "Дорогой ты наш, какие сегодня могут быть дела! Сейчас Левитан по радио приказ о Победе будет читать, салют начнется. Стойте, как все, слушайте и смотрите". Ничего себе совет… Но что же делать? Как быть? Ситуация просто катастрофическая. Я на секунду представил себе, какой грандиозный мировой скандал разразится, если мы сию же минуту не выберемся из толпы, если не найдем выход. А что будет со мной - страшно даже подумать. И тут меня осенило: в Кремле ведь тоже есть радиостудия, та самая, из которой изредка выступал Сталин. Можно читать оттуда! Пришлось поработать локтями, пока не добрались до Спасских ворот Кремля. Объяснили ситуацию охране, та связалась с комендантом Кремля, и тот дал команду по всем постам не останавливать двух бегущих по кремлевским коридорам людей. Вот и радиостудия. Никогда не забуду чуда, которое произошло в тот момент. Техники за несколько минут до эфира успели подключить микрофон. "Внимание! Говорит Москва!.. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, фашистская Германия полностью разгромлена". Я вместе со всем народом ликовал от счастья. Как мне хотелось в тот момент крикнуть в микрофон от себя на всю страну: "С Победой, братцы!". А еще я ликовал, потому что удалось избежать чуть было не случившегося страшного позора".
Телестудия на Шаболовке. 1961 год. Чествование Юрия Алексеевича Гагарина. Юрий Левитан торжественно передает первому космонавту Земли бесценный дар: пленки с репортажами, запечатлевшими его исторический полет в космос.