Дина Рубина - автор огромного количества романов и повестей. Ее литературный стиль настолько захватывает, что даже люди, которые не особенно любят читать, прочитав книги Рубиной, приобщаются к литературе и навсегда становятся ее поклонниками. Писательница постоянно живет в Израиле, много работает, но иногда приезжает на презентации своих новых книг в Москву.
- Дина Ильинична, ваши произведения невероятно интересно читать, они увлекают и запоминаются на всю жизнь. Как формировалось ваше пристрастие к литературе, как определился ваш блестящий литературный язык?
- Как это ни смешно, на формирование моего приличного русского языка сильно повлиял город Ташкент, я даже написала про это роман «На солнечной стороне улицы». Роман получил какие-то премии, переведен на многие языки. Я безумно благодарна своей преподавательнице Галине Николаевне, которая меня муштровала и учила правильно ставить ударение. Галина Николаевна преподавала музыку, учила правильно держать осанку, в шутку называя меня коровой. Но она же заставляла меня и грамотно говорить.
Ташкент тогда был прекрасным городом с богатой русской культурой, литературой. Больше всего я любила читать книги в зоопарке и наблюдать за животными. Все это вместе помогло развить, выработать писательское видение жизни и вовлекло меня в страшную вещь - литературу. Нет, правда, литература - это ужасное занятие.
- Но почему?!
- Помните, у Чехова была фраза: «Когда ребенок родится, его надо сразу высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не пиши!» Так вот, не пишите. У меня были неплохие способности к скульптуре. Я лепила из пластилина большие головы и держала их в холодильнике, их было так много, что негде было хранить продукты. Мама безжалостно выбрасывала мои творения, и отец говорил: «Женщина скульптор - только через мой труп!» Сейчас, если моя внучка захочет что-то писать, я скажу: «Женщина писатель - только через мой труп!»
- Вы так реагируете, потому что все, что пишете, пропускаете через себя?
- А как без этого? Нервы совершенно не канаты, но есть выход: пропускать через себя изрядное количество таблеток. Пишу историю, и наступает момент, когда мой герой погибает. Чтобы это достоверно изложить, нужно действительно все прочувствовать, самой прожить физически. И получается, что герой, о котором ты пишешь, он более реален, чем, например, твой муж, который выпил кофе и спокойно ушел на работу. А потом вернулся домой и требует внимания. Меня страшно раздражает, когда меня отвлекают и возвращают в нормальную обыденную жизнь. Вообще мне кажется, что человек, который хочет стать писателем, - это человек со специфической психикой. Отсюда и раздражительность.
Я начала писать в 15 лет. Мой первый рассказ «Беспокойная натура» опубликовали в журнале «Юность». Это было в 1991 году. Если бы он был опубликован, например, в «Пионере Востока» (была такая провинциальная газета в Ташкенте), тогда все могло сложиться по-другому. Ну мало ли кто из детей тогда опубликовался. А тут в «Юности», три миллиона тираж и твоя фотография. И все. Человек отравлен. Это ощущение ни с чем не сравнить. Я даже спокойно в метро не могу проехать. Вижу напротив себя женщину, которая похожа на мою героиню, у которой несчастная любовь и драма. И меня понесло, я уже думаю над этой историей. Женщина, ничего не подозревая, доехала и вышла на своей станции, а я, уже обливаясь слезами, думаю, как она покончит с собой. Все писатели - патологические лжецы.
- А о каком времени вы больше всего любите писать?
- Время, в котором происходит действие моей книги, прежде всего должно интересовать меня. Не люблю исторических антуражей - и нет уже людей, кто бы мог рассказать, а нужно верить, для того чтобы самой описывать совсем уж седую древность. А домысливать мне не хочется. И, пожалуй, я бы не стала писать о нашем нынешнем времени. Но, может быть, лет через восемьдесят будет интересно…
- Разные режиссеры в разные годы воплощали в кино ваши истории, вам нравятся экранизации?
- Не нравятся, и я не представляю автора книги, которому бы нравились ее экранизации. Какие вы помните удачные экранизации? Можно привести одну - «Собачье сердце», но мы не можем узнать мнение Булгакова относительно этого фильма. Есть два моих фильма, за которые мне не стыдно, - это «Любка» и «На Верхней Масловке». Там играли замечательные актеры Алиса Фрейндлих и Евгений Миронов. Но за полтора часа рассказать толстенную книгу невозможно. Хороший пример - «Синдром Петрушки», с Чулпан Хаматовой и опять же с Женей Мироновым. Отличные актеры, музыка, декорации, но, на мой взгляд, экранизация не удалась. Хотя образ Чулпан - в десятку. Жаль, что режиссер многое из книги выкинул. Вообще отношения режиссера с автором… Они особенные. Режиссер всегда ищет самовыражение, он всегда захочет сделать что-то другое, и мне он иногда напоминает сутенера, который только обещает. А на самом деле хочет тебя выжать и выкинуть. Но это уже мои проблемы.
Производство кино - тема отдельная. Производство книг – это, в первую очередь, самовыражение автора, он один на один с листом бумаги или компьютером сидит за столом и ответственен только за себя. Фильм - это сценарий, оператор, режиссер, монтажер, актеры. Чтобы сидеть вместе с режиссером на кастинге, нужно все отодвинуть и заниматься фильмом, но гарантий, что фильм получится, так, как ты это видишь, все равно никаких.
- Насколько вам трудно проникать в профессии, которыми занимаются герои ваших книг? Ведь для того, чтобы писать об этом достоверно, нужно понимать специфику той или иной деятельности.
- Конечно, это большой труд. Я сажусь заниматься писательством, имея лишь поверхностное представление о той сфере, где работает главный герой. Для меня это область, которую мне нужно осилить. Но поймите, моя задача как писателя морочить вам голову - создать иллюзию всезнания и доскональной проработки материала. Я должна сказать, что до того, как роман вступит в сферу проработки, я выкидываю многие вещи, которые хотелось бы оставить. Поскольку писатель в какой-то мере - сосуд, который преображает жизнь. Он готовит ее для вас, чтобы вы забылись в ней и думали именно об этом мире. Писатель - это создатель мифов, ирреальной жизни, которая для читателя должна быть полностью реальной.
- Какими, на ваш взгляд, качествами должен обладать современный писатель?
- Могу сказать только про себя: я по знаку Дева и думаю, что основные характеристики этого знака - скрупулезность и дотошность - ушли в работу. Это мешает в жизни, зато очень помогает в писательстве.
Писатель должен в первую очередь уметь сконцентрироваться. Но, кстати, меня что угодно может выбить из рабочей колеи. Я очень нервный человек.
- Но вы же как-то отдыхаете? Что вы любите смотреть на досуге?
- Какой досуг, о чем вы говорите... Могу позволить себе иногда пересмотреть бессмертную классику. Фильмы Бергмана или Феллини. Когда мне нужно забыть, кто я такая, когда нужно расслабиться и не вдумываться в происходящее, включаю интересные сериалы.
- Интересуетесь ли вы современной российской литературой?
- Была такая фраза у одного известного писателя: «Когда я хочу прочитать хороший роман, я его просто пишу». И я понимаю людей, которые не читают современников. Это разная стилистика, разная «температура». В молодости я много читала, сейчас огромное количество времени забирает чтение специализированной литературы по необходимым для работы темам. Постоянно пользуюсь геологическими, медицинскими, туристическими справочниками. Для того чтобы я прочла книгу современного писателя, нужно, чтобы мне ее посоветовали несколько уважаемых мною людей, и тогда я, конечно, читаю. Когда жизнь подходит к какому-то пределу, когда ты не знаешь, сколько отпущено, ты свободен и не бежишь хватать все и сразу. Это я о книгах, которые получили какие-то премии, их рекомендуют разные литературные тусовки, и выбирают они разное.
- Ваш совет - уметь сконцентрироваться - полезен не только пишущим людям, но и представителям любой профессии. А можно попросить вас еще дать совет, как себя дисциплинировать?
- Меня дисциплинировал мой папа. Он был художником и серьезным деспотом. Я окончила музыкальную школу при консерватории, потом консерваторию, и его любимая фраза звучала так: «Работай, негр, солнце еще высоко». Когда ему было под девяносто, я ему звонила, мы разговаривали, я его спрашивала: «Папа, как здоровье, как давление?» Его страшно раздражали пустые разговоры, он мне говорил: «Так, все, хватит. Работай негр, солнце еще высоко». Потом папа умер, но осталась внутренняя лихорадка, вот она мне и не дает сейчас покоя, поэтому приходиться много работать. Еще столько хочется успеть…
Беседу вела Анжела Якубовская
…Они сидели бок о бок в вагоне метро. Девушка и парень, оба молодые, красивые и влюбленные. Хотя о последнем обстоятельстве я догадалась только потому, что перед выходом на станцию молодой человек нежно поцеловал свою половинку. Почему это не было так очевидно на протяжении всего пути? Да потому, что они… полностью углубились в телефоны. Сосредоточенно перелистывали странички в интернете, строчили что-то в мессенджерах, размещали фото. Процесс этот оказался важнее и интереснее, чем простой разговор друг с другом.
