В канун Нового года нам посчастливилось пообщаться с композитором Александром Клевицким - интереснейшим собеседником и очень позитивным человеком, как в жизни, так и в искусстве. Автором популярных и любимых слушателями песен и симфонических произведений, в том числе и совершенно фантастической музыки, которая впервые прозвучала в кинофильме «Крыша», сразу же став невероятно популярной.
- Александр Леонидович, вопрос, который лично мне не дает покоя: как вообще рождается музыка? Композитор ее каким-то образом слышит?
- Что касается меня, то если смотрю на экран и вижу кадр, сразу слышу какую-то музыку, то есть картинка преображается в мелодию, причем происходит это практически молниеносно. Поэтому я с удовольствием работаю в том же «Ералаше» - уже более 30 лет, Боря Грачевский мне практически как старший брат. А вообще, музыка - это, на мой взгляд, все-таки некий язык. И когда я этим языком разговариваю, я высказываю какие-то свои идеи. Как совершенно правильно сказал Петр Ильич Чайковский, мелодия - это и есть идея. В наше время, если вы заметили, очень много безыдейных произведений, в которых присутствует один ритм, мы почти не слышим красивых мелодий. Но настоящая музыка должна быть, я считаю, концептуальной, когда композитор о чем-то вам рассказывает, когда в произведении есть конфликтующие друг с другом образы и опять-таки есть идея, мелодия - тогда это действительно интересно. Не все, конечно, понимают этот язык - чем человек более развит интеллектуально, тем ближе ему серьезная музыка. Хотя, конечно, мелодия мелодии тоже рознь. Вот чем красивое лицо отличается от некрасивого? Первое всегда пропорционально. То же самое и в музыке: красивая мелодия должна быть геометрически правильной, с чем многие современные композиторы очень борются, считая, что непременно надо изобрести нечто, не похожее на все уже написанное ранее. В таких случаях я всегда привожу в пример великого Чайковского, который не изобрел ничего нового, вот ровным счетом ничего практически. Он просто в рамках того, что существовало, писал гениальную музыку. А это не так просто, поверьте.
Александр Клевицкий - генеральный директор Российского музыкального союза, первый заместитель председателя совета Союза композиторов РФ, председатель подкомитета по предпринимательству в сфере культуры совета Торгово-промышленной палаты РФ по интеллектуальной собственности. Возглавляет коллегию Союза композиторов Москвы.
- Как-то в одном из интервью вы сказали, что Чайковский и Моцарт сейчас классики, а когда-то были попсой. Но ведь тот же Чайковский писал новаторскую для своего времени музыку, которую не всегда сразу принимали. И почему тогда попса?
- Все мелодии Чайковского потрясающие. Вспомните «Времена года», «Старинную французскую песенку», да любое произведение возьмите. Он, по сути, писал шлягеры. И у меня как композитора тоже всегда есть желание, чтобы созданное радовало слух. Хотя недавно я написал симфонию, где ушел от этого - мне было интересно, смогу ли написать ее современным языком, который отличается от эстетики XIX и даже ХХ века. И мне кажется, что-то у меня получилось. Во всяком случае, известные музыковеды меня похвали, сказали, что произведение в полной мере оригинальное, то есть я даже невольно ни у кого ничего не содрал (Смеется).
- Недавно Евгений Дмитриевич Дога признался нашей газете, что он - «последний романтик». А мне кажется, вы тоже романтик…
- Вы знаете, у каждого композитора и вообще у любого творца, человека, который что-то сочиняет, случаются в жизни разные периоды. В какой-то момент я могу быть романтиком, а потом могу задаться какой-то иной идеей и написать, скажем, что-то драматичное.
- Но вы, по крайней мере, точно не прагматик.
- Лирик, конечно. Я - лирик.
- А еще вы человек, который ломает стереотипы. Ведь, согласитесь, композитор ассоциируется с уединенным творчеством. Между тем, вы еще и успешный продюсер. Достаточно вспомнить такие ваши проекты, как «Утренняя звезда» и «Лестница в небо»…
- Вы знаете, у меня есть, конечно, организаторские способности, и мне доставляет удовольствие помогать молодым талантливым людям выходить на большую сцену. Многие из моих учеников сегодня являются известными артистами. Но сам для себя, честно говоря, я плохой продюсер…
- Чем вам, большому серьезному композитору, интересен жанр песни? Неким «мелодическим выплеском»?
- Когда-то мой старший друг Владимир Шаинский сказал: «Саш, понимаешь, человек, который может написать хорошую песню, и симфонию хорошую может сочинить. А наоборот не бывает». И это так и есть. И потом, вы знаете, я изначально очень любил эстраду. И, поскольку у меня абсолютный слух, с детства подбирал песни. Кстати, я очень поздно начал сочинять музыку - свое первое сочинение придумал, когда мне было уже 25 лет.
- Это считается поздно?
- Конечно, Моцарт, вон, в четыре года начал сочинять.
- Ну, Моцарт… Не все же так рано начинают.
- А, может, я тоже был бы Моцартом, если бы в четыре года начал! (Смеется). Ну а вообще мы все, конечно, разные.
- Кстати, а Петр Ильич Чайковский в каком возрасте стал писать музыку?
- Чайковский поздно начал, он только в 19 лет начал профессионально заниматься. Нет, конечно, как все дворянские дети он в детстве с гувернанткой что-то там разучивал, но это, что называется, не в счет.
Александр Клевицкий в 1970-80-е годы много работал в составе популярных ВИА - и как исполнитель, и как руководитель. В его «послужном списке» «Самоцветы», «Надежда», «Добры молодцы»… С декабря 2007 года является художественным руководителем и главным дирижером Академического Большого концертного оркестра им. Ю.В. Силантьева.
- И все-таки о песенной теме. Понятно, что любой жанр интересен, и композитор работает в том, какой ему в данный момент ближе, - в смысле не столько формы, сколько содержательного наполнения. И вот тут, наверное, разница между симфонией и песней принципиальная?
- И в симфонии, и в песне важна интонация. Если тебе дано ее найти, то дальше уже дело техники. Просто песня - это где-то три с половиной минуты, а в симфонии я продлеваю это состояние и начинаю на языке музыки как бы рассматривать ситуацию с разных сторон. Важно не скатиться в банальность, предложить не то, что уже много раз «перепевалось», а что-то оригинальное, свое. Банальность в музыке - это узнаваемость. То есть ты как слушатель предугадываешь, что будет дальше. А если автор талантлив, то он обязательно «обманет» твои ожидания, например, сломает ритм. Мне в свое время очень наглядно это продемонстрировала Александра Николаевна Пахмутова на примере песни Соловьева-Седого «На солнечной поляночке». Помните, как там мелодия звучит? (Напевает). Так вот, если бы человек таланта не такого масштаба писал, все звучало бы ровно и скучно, а тут композитор неожиданно стал ломать ритм.
- Вы учились у Александры Николаевны Пахмутовой?
- У меня в профессии два основных учителя - Евгений Павлович Крылатов и Александра Николаевна Пахмутова. С Александрой Николаевной было так: когда я в 80-х годах делал аранжировки ее песен, у нас сложилась просто колоссальная дружба. Она человек безумно талантливый и очень грамотный, никогда нигде не преподавала, но с удовольствием многое мне объясняла на примере конкретных произведений. И я так очень многому научился - вот такой подарок судьбы.
- С экраном вас ведь связывает не только музыка? В новогодней сказке «Чародеи» вы снялись как участник ВИА «Добры молодцы» (хотя и аранжировка музыки к этому фильму тоже ваша). Потом вышел клип «Прикосновение», где вы сыграли вместе с Лизой Боярской. Как вам такой киноопыт?
В числе наиболее популярных песен, написанных Александром Клевицким в разные годы, «Межсезонье» , «Коварство и любовь», «Жемчужина» , «Лилия» (все - на стихи Ларисы Рубальской).
- Сниматься вообще-то отвратительно: пока свет поставят - это же рехнешься. Хотя в клипе у нас оператор был потрясающий, Михаил Кричман, он со звездами работает. Но он же дотошный, пока не сделает то, что ему надо… Это часы. А ты сидишь, как болван. Вообще этот клип - отдельная история. Все происходило 15 лет назад, накануне моего пятидесятилетия. В принципе - в основе клипа - рассказ Кортасара: уже достаточно пожилой обеспеченный мужик едет на машине, какая-то девчонка-студентка стоит, голосует. Он, свободный, думает: «Дай, подвезу». По дороге разговорились, и он решил поразить ее своей роскошью. Привез в шикарный ресторан, потом номер в отеле… Ночь любви - и расстались. Там здорово, мастерски все описано, но у меня возникла идея. Я сказал: «Ребята, все будут ждать эту ночь любви, а мы давайте так повернем, чтобы уйти в чистоту». И сделали. Но режиссеру по сценарию требовалось, чтобы я выглядел старым. А я, как назло, в 50 лет выглядел на 35. И никакой грим не спасал. И тогда он под разными предлогами стал не давать мне спать. Только начинаю просить, мол, отпустите, - в ответ: «Нет, Саш, еще вот это надо доснять». И я четверо суток практически не спал. Поэтому в кадре, где камера отъезжает и мы спим в разных комнатах, я реально вырубился, меня потом разбудить не могли.
- Если не возражаете, поговорим немного в формате блица. Итак, ваше основное кредо?
- Быть честным в творчестве.
- Представим ситуацию: некий катаклизм, надо спасать музыкальное наследие, а количество носителей ограничено. Выбор зависит от вас. Музыка каких композиторов должна сохраниться для потомков обязательно? Четыре-пять имен…
- Чайковский, Гендель, Шостакович, Прокофьев, Эндрю Ллойд Вебер.
- Как вы любите отдыхать?
- Отдыхать не люблю, и когда отдыхаю, всегда стараюсь что-то сочинять - это единственная возможность, потому что в течение года очень много времени отнимает оркестр, какая-то общественная работа. А вообще я счастливый человек, у меня хобби совпадает с работой.
- Что больше всего цените в людях и чего никогда бы не смогли простить человеку?
- Ценю честность, порядочность и доброту - это самое лучшее и главное качество. Потому что добрый человек не может быть непорядочным - как правило, это так. Чего бы я не простил? За талант прощаю все. Не буду с этим человеком общаться в жизни, но выступать с ним буду.
- Какие фильмы предпочитаете?
- К сожалению, редко смотрю фильмы. Люблю старое итальянское кино (мой любимый актер Угго Тоньяцци) и золотой век Голливуда.
- Ваше любимое блюдо?
- Прямо безоговорочно? Жареная картошка.
- А если анекдот от Александра Клевицкого?
- Мужик сорвал спектакль «Лебединое озеро» - он пытался кидать хлеб лебедям…
- Спасибо, отлично! Ну и теперь выходим на главную тему номера: как вы обычно встречаете Новый год?
- В этот раз у меня под Новый год концерт в «Зарядье». А так обычно на даче, в кругу семьи. За городом замечательно, мы наряжаем елочку, люблю всякие украшения, когда огоньки светятся - это придает настроение. Потом встречаемся с соседями, нашими замечательными друзьями…
- Наверняка случались интересные новогодние истории?
- Был, например, такой случай, связанный с Ларисой Рубальской. Она пригласила нас с женой к себе встречать Новый год. А незадолго перед этим меня пригласили участвовать в ТВ-программе, где нужно было выйти в маске и сыграть свою музыку инкогнито - чтобы зритель угадывал автора. А я тогда работал главным музыкальным продюсером в агентстве РИА-Новости и там у своего приятеля-начальника разжился какой-то ну очень уж страшной маской. И решил Ларису разыграть. Подошли к двери. Говорю жене: «Стой рядом, так Лариса меньше испугается». Но жена со мной рядом стоять не захотела. И я позвонил… Лариса вообще очень осторожна, всегда в глазок смотрит, спрашивает: «Кто там?» А тут, как выяснилось, она ждала соседей сверху и сразу открыла. И вдруг я вижу, что она как-то так оседает и жалобным голосом (тогда еще был жив ее муж) зовет: «Додик… Додик…». Потом она на мне отыгралась. Когда выходила про нее программа, сказала мне: «Наденешь на морду чулок, выйдешь и расскажешь эту историю». (Смеется). Так мы и сделали.
- Что бы вы пожелали нашим читателям в канун года Крысы?
- Крысы - они ведь собиратели, все тащут в дом. И поскольку мы живем в материальном мире, и жизнь сейчас, мягко говоря, не очень дешевая, то я всем желаю достатка. Ну а поскольку я артист, а мы все артисты – клоуны в хорошем, большом смысле, то, конечно же, желаю всем отличного настроения. Пусть, несмотря ни на что, в нашей жизни будет побольше светлых дней. И самое главное, пусть у всех в душе звучит настоящая, великая музыка!
«Мне всегда было комфортно в музыке, и когда я еще был мальчиком и сидел на уроках гармонии, сольфеджио, мне казалось, что я все это уже когда-то слышал, а теперь просто повторяю…
Вообще, невозможно по большому счету выучить на композитора, как и на поэта. Это или дано, или нет. У сочиняющего человека, видимо, мозг как-то по-другому устроен. И так было всегда.
Заслуженный деятель искусств России Александр Клевицкий получил высшее музыкальное образование по специальности "дирижер академического хора". Когда после окончания вуза его призвали в армию, он - в качестве главного дирижера - возглавил дивизионный ансамбль. Тут-то и проявились в полной мере его разносторонние способности.
Беседу вела Марина Юрьева
Фото Анатолия Цымбалюка
